Минуло уже более пяти лет с момента события, важнейшего не только для украинской правовой системы, но и для всего нашего общества – отмены смертной казни. Ожесточённый характер дискуссии о том, вызвано ли это было необходимостью или сугубо политическими причинами (а дискуссия эта не прекратилась даже теперь), подтверждает это.
Однако дело, конечно, не в праздновании годовщин, тем более, большинство граждан Украины, выступавшие против отмены смертной казни, едва ли согласятся, что здесь вообще есть, что праздновать. Важным является другое: какие последствия может иметь для страны не только отмена смертной казни, как таковая, но и тот способ, которым воспользовались сторонники такого решения для того, чтобы провести его в жизнь
ПРАВОВАЯ ПОЗИЦИЯ.
Как известно, вопрос о существовании смертной казни не был вынесен на рассмотрение парламента, чтобы внести изменения в Уголовный кодекс в обычном порядке. Причины этого, полагаю, лежат не столько в правовой, сколько в политической плоскости, и это не могло не сказаться на всём дальнейшем ходе событий. Сторонники отмены этого вида наказания воспользовались другим юридическим механизмом – обратились в Конституционный Суд, который должен был принять решение: соответствует ли существование смертной казни нормам Конституции Украины?
Судьи, как и положено, дело рассмотрели и огласили своё решение: нормы УК, предусматривающие применение смертной казни, противоречат целому ряду конституционных положений. Это значит, что они признаются несоответствующими Конституции и теряют свою юридическую силу с момента принятия решения Конституционного Суда.
Такой «новогодний подарок» от КС страна приняла легко и как-то не задумалась о последствиях. Через некоторое время депутаты приняли изменения и дополнения к УК, заменив смертную казнь пожизненным заключением.
Вскоре начался процесс пересмотра дел тех осуждённых (это – убийцы, ведь в последние годы существования смертной казни она могла применяться только за убийства при отягчающих обстоятельствах), кого приговорили к расстрелу, но не успели привести приговор в исполнение. И по отношению ко многим из них было избрано наказание в виде пожизненного заключения.
В результате создалась крайне странная правовая ситуация, из которой будет крайне затруднительно найти выход в рамках существующего правового поля, и прежде всего по причинам процессуального характера.
ПОСЛЕДСТВИЯ.
Получилось, что в судьбы конкретных заключённых, ожидавших приведения в исполнение смертных приговоров, вмешались три инстанции: Конституционный Суд, вынесший решение о неконституционности смертной казни, парламент, заменивший её на пожизненное заключение, и суды общей юрисдикции, пересматривавшие конкретные приговоры. Как водится в нашей стране, о том, чтобы согласовать последствия их действий, никто не подумал. В результате ситуация возникла парадоксальная, правда, таковой она кажется только до тех пор, пока не подумаешь, чем всё это может закончиться.
До всех описанных выше событий максимальным сроком лишения свободы в нашей стране были пятнадцать лет, и только если смертная казнь заменялась лишением свободы в порядке помилования – двадцать лет. Если же суд приходил к убеждению, что преступление и сам преступник представляют исключительную опасность для общества, то звучал приговор к расстрелу.
После того, как оказалось (благодаря решению КС), что смертная казнь не может применяться, так как противоречит Конституции, максимальной мерой наказания осталось лишение свободы сроком на пятнадцать лет. Двадцатилетнее заключение допускалось только как замена смертной казни, а раз её теперь нет, то и заменять нечего, и применять двадцатилетнее заключение нет законных оснований.
Такое положение просуществовало недолго, всего несколько недель, пока не были приняты изменения к УК, вводящие пожизненное заключение. И с теми, кто совершит убийства после того, как начала действовать эта норма, вопросов не возникнет. А вот с уже осуждёнными и с теми, чьи дела пока не рассмотрены судом, но чьи преступления совершены ещё до вступления в силу изменений к УК, всё гораздо сложнее.
Дело в том, что согласно ст.58 Конституции Украины, закон не имеет обратной силы во времени, за исключением случаев, когда он смягчает наказание лица или отменяет его. Это правило (впрочем, существующее в правовых системах большинства государств) является очень жёстким. То есть если закон смягчает наказание за ранее совершённое преступление, он распространяется на преступника, а если наказание становится более тяжким – нет.
Теперь посмотрим, что получается с так называемыми «расстрельными» делами.
Когда КС принял решение о неконституционности смертной казни, ни о какой обратной силе в такой ситуации говорить вообще не приходится. Это ведь не «рядовые» изменения к УК, здесь совершенно другая правовая природа изменений: по сути, признано, что смертная казнь с самого начала (во всяком случае, с момента вступления Конституции Украины в силу) вообще не имела права на существование. Что же имело? То самое пятнадцатилетнее (максимум!) лишение свободы. Ведь более сурового, но не связанного со смертью наказания тогдашний закон не предусматривал… И даже если бы смертная казнь была «просто» отменена законодателем без внесения альтернативы, то и в этом случае такие изменения имели бы обратную силу и распространялись бы относительно ранее осуждённых, а также тех, кто совершил преступление до этих событий, но был осуждён позднее.
Потом принимаются поправки к УК, вводящие в качестве высшей меры наказания пожизненное заключение. И депутаты, голосуя, наверное, искренне полагали, что вводят его «вместо смертной казни». На самом деле – ничего подобного, поскольку, во-первых, смертная казнь, как выяснилось, вообще нелегитимна, а во-вторых, ко времени внесения изменений уже несколько недель (после решения КС) не существовала.
Вот и получается, что введено пожизненное заключение не «вместо смертной казни», а в дополнение к существовавшим ранее видам уголовного наказания. И, следовательно, речь ни в коем случае не может идти о «смягчении» наказания (со смертной казни), наоборот – имеет место его ужесточение (с прежнего максимума – пятнадцати лет заключения).
А теперь вернёмся к тем правилам действия закона во времени, о которых говорили выше. Действие закона, ужесточающего или устанавливающего наказание, не распространяется на те деяния, которые были совершены до его вступления в силу. Зато распространяются на них любые изменения, облегчающие судьбу виновного.
Впрочем, вторая часть уже не имеет особого значения, потому что после решения КС исполнить уже вынесенные смертные приговоры было нельзя. Однако парадокс заключается в том, что теперь к тем преступникам, которые были приговорены к смертной казни (а это значит, что суд счёл: пребывание столь опасных для общества людей на свободе, даже после длительного лишения свободы, всегда будет опасно для окружающих), невозможно применить и «нововведённые нормы», предусматривающие пожизненное заключение. Самое суровое, возможное для них наказание – это «конституционные» на то время пятнадцать лет лишения свободы.
Однако здесь-то и вмешиваются те самые процессуальные вопросы.
ЧТО В ИТОГЕ?
Получилось, что значительному количеству осуждённых неконституционный смертный приговор был заменён на соответствующее Конституции, но появившееся в законодательстве позднее, а значит, в соответствии с теми же конституционными нормами, не распространяющееся на них пожизненное заключение. По сути дела, в отношении этих осуждённых произошло грубое нарушение одного из основных правовых принципов. Однако в силу того обстоятельства, что такой была практика Верховного Суда Украины, решения которого обжаловать просто некуда, изменить ситуацию путём обычного обжалования судебных решений оказалось невозможно. Несколько обращений в Конституционный Суд Украины со стороны осуждённых (в частности, Окунькова и Тимощука) также не имели успеха: Конституционный Суд отказался рассматривать эти дела. Причины этого формальны: для принятия дела к его производству в данном случае было необходимо доказать неоднозначность судебной практики. В данном же случае такой неоднозначности не было – нарушение конституционных принципов было одинаковым по всем делам этой категории.
В результате явное, причём допущенное на высшем уровне судебных инстанций, нарушение прав человека оказалось невозможно исправить по формальным соображениям.
В результате складывается ситуация, которая заслуживает самого пристального анализа с нескольких сторон.
Во-первых, нужно задать вопрос: как же это получилось, что, несмотря на всё вышеописанное, смертные приговоры, которые не были исполнены, в массовом порядке заменялись на приговоры к пожизненному заключению? Ведь пересмотром дел занимались опытнейшие судьи. А для любого юриста принципы действия закона во времени – это не какие-нибудь «правовые тонкости», это азы, которые преподают на первом курсе юридических вузов… Неужто забыли? Вряд ли. Значит, просто не удосужились подумать и проанализировать правовую ситуацию, пристально всмотреться и увидеть, что она отличается от той, которая бы сложилась, если бы в УК просто были бы внесены изменения, «в один день» заменившие расстрел на пожизненное лишение свободы.
А правосудие, осуществляющееся «ничтоже сумняшеся», вряд ли может довести до добра. Для любого судьи, рассматривающего любое дело, всесторонний анализ не только кокнкретных доказательств, но также и норм самого закона, - это важнейшая обязанность. К сожалению, она не всегда выполняется должным образом, но это – тема отдельного разговора. По тем же делам, где речь идёт о человеческой жизни или навсегда отобранной свободе, отмерять нужно не семь, но семьдесят раз… И если этого не было сделано по целому массиву дел – происшедшее вдвойне печально и говорит, увы, не в пользу отечественной правовой системы в целом.
Более того. Украина старается сейчас интегрироваться в европейское сообщество, в том числе и в правовом отношении. Старается добиться статуса правового государства. А в это время десятки человек отбывают наказание, которое не должно на них распространяться по всем юридическим канонам. Как посмотрит на это Европа? Особенно если эти осуждённые (которым терять нечего, а времени у них много…) или их защита сумеют найти правовые механизмы для вынесения этого вопроса на рассмотрение Европейского суда по правам человека. Решение этого органа может очень сильно ударить по имиджу страны на международной арене, да и по правовой системе в целом. И всего этого руководство государства не сможет не учитывать.
С другой же стороны…
Повторим: к смертной казни, как правило, приговаривали тех, чьё пребывание в обществе, даже через много лет, суд считал опасным при всех условиях. Достаточно вспомнить хотя бы убившего более пятидесяти человек Анатолия Оноприенко, да и других, вероятно, не менее жестоких убийц…
Теперь тот способ, к которому прибегли инициаторы отмены в нашей стране смертной казни, привёл к тому, что, придерживаясь закона, их шлось бы выпустить на свободу. Даже если заменять им смертную казнь на максимально возможные пятнадцать лет заключения (а делать это, видимо, всё-таки придётся, если, например, вопрос дойдёт до рассмотрения международными инстанциями), то свидетелями их освобождения мы окажемся уже довольно скоро. Дело в том, что срок наказания исчисляется с учётом предварительного заключения. Убийцы обычно находятся под стражей с момента задержания до самого суда, а следствие по таким делам, особенно многоэпизодным, может длиться довольно долго. Так что пятнадцать лет лишения свободы нужно исчислять не с момента провозглашения приговора, а с момента ареста…
Но главное – даже не дело Оноприенко (этим делом, как достаточно «громким», мы воспользовались для иллюстрации). Кроме него (и почти одновременно с ним) на свободу, очевидно, выйдут десятки, если не сотни, людей, совершивших не менее жестокие преступления и для общества вряд ли менее опасных. А это уже серьёзно…
И хуже всего, что правовыми средствами ситуацию, вероятно, уже не удастся исправить. И исполнение существующих приговоров к пожизненному заключению вопреки основным конституционным и уголовно-правовым принципам, и решение выпустить приговорённых когда-то к смерти убийц на свободу скажутся на политической и правовой ситуации в Украине и по отношению к ней крайне отрицательно. Даже нельзя сказать, какой из этих вариантов будет хуже…
Думаю, не ошибёмся, если скажем, что в результате всего этого в отечественной правовой системе возник довольно серьёзный кризис.
Почему так произошло? Прежде всего, потому, что часть «прогрессивно настроенных» народных избранников, зная о том, что подавляющее большинство населения Украины не поддерживает отмену смертной казни и, вероятно, не желая нести политической ответственности за такое решение, предпочли переложить её на Конституционный Суд. Последний политической организацией не является и об ответственности здесь речи идти не может. Однако вопрос, отменять ли смертную казнь, изначально был более политическим, нежели правовым (как и всякое, впрочем, решение, относительно которого своё мнение имеет почти каждый гражданин страны). А такие вопросы должны всё же решаться в парламентском зале… Как вмешательство политическими методами в правовой спор, так и обратный процесс вряд ли может привести к чему-нибудь положительному. Вопросы таким образом едва ли решишь, зато вот новые, куда более серьёзные проблемы создаются сплошь и рядом.
Депутатам же (и не только; кстати, было бы довольно интересно проследить, как сложилась дальнейшая политическая карьера инициаторов рассмотрения Конституционным Судом Украины вопроса о смертной казни) можно посоветовать только одно: обращаясь в Конституционный Суд за решением своих политических проблем, а равно и принимая другие важные для общества решения, не вредно бы обращать внимание, во-первых, на мнение народа (в конце концов, именно в этом и состоит принцип демократии), а во-вторых, прежде, чем подписывать конституционное представление, анализировать, к каким правовым последствиям для всей юридической системы страны (а в конечном итоге – для населения) может привести удовлетворение заявленных требований. Ведь среди тех, кто инициировал процесс по делу о конституционности смертной казни, были и те, кто снискал первоначально политический капитал именно на юридическом поприще. А неумение или нежелание оперировать элементарными правовыми понятиями и прогнозировать юридические последствия, увы, только говорит о профессионализме …
|
